Баллада о Рыцаре
читать дальшеНа заре узловатая ива качалась,
Тени, шорохи их оплывали свечами,
По углам тёмной комнаты прятались тени,
Ветру их разогнать не хватило уменья,
Купола-тенета пылью припорошили
Свёрток памяти, светлые нити прожилок,
Лунный свет замирает на старом портрете,
Облик рыцаря призрачен в мертвенном свете...
А напротив него, в переломанной раме,
Юной девы портрет старым хламом завален,
Её руки тонки, очи - будто оленьи,
В белом платье невесты - скользит она тенью.
Это было давно, под луной лихолетья,
В год победы над злом дела общего света,
Справа от короля, словно символ победы,
На пиру сидел сам Тёмный Рыцарь Рассвета.
Он силён был и горд, пел баллады о море,
Перепил генералов и с канцлером спорил,
Беспощаден в бою, всегда первый в атаке,
Много книг прочитал, и язык - словно шпага.
И ему на пиру, как любимому сыну,
Подарил сам король титул, замок, дружину,
Драгоценностей, тюк тканей алых да синих,
И вдобавок ещё руку юной графини.
Дева знала наречия разных народов,
Не читала стихов, не следила за модой -
Без того хороша! Словно дикая кошка,
С грубиянами дерзкой бывала немножко,
Но лечила она безнадёжные раны,
Прочно знала латынь, да не пела осанну...
Да, графиня могла чудным лекарем стать бы,
Но у дев два пути: монастырь или свадьба.
В ту же ночь обвенчались, не мешкая сильно,
И невесту повёл рыцарь в танце красиво.
Их семейная жизнь так не стала рутиной:
Перед рыцарем дева не стала гнуть спину,
Рыцарь практиковался в жестоком сарказме
И швырял в её сторону едкие фразы.
Разве только до драки у них не доходило,
Их кухарка в кувшинах лягушек ловила.
Спали в комнатах разных - какой тут наследник...
Только ссоры и крики. Всё больше последних.
Неизвестно, что было бы дальше, но как-то
В замок гостем приехал барон небогатый.
Осмотрел гобелены, ковры, даже чаши,
И решил - то, что ваше, теперь станет наше,
Мертвецы не бывают у трона в фаворе,
А что замок сменяет хозяев - не горе.
Перед пиром - тогда было время Самайна -
В зал прокрался барон наш, как будто случайно,
У стола рукава незаметно оправил
И в хозяйские кубки он всыпал отраву.
А когда пир начался и рыцарь взял кубок,
Улыбнулся он странно, глядя на супругу,
Ничего не сказал, пригубил, усмехнулся,
И всё выпил до дна. Тут барон перетрусил:
"Видно, заговорён. Я пропал, убежать бы!"
Музыканты тут грянули туш, как в день свадьбы...
Только рыцарь лицом становился бледнее,
И барон захихикал, собой не владея,
Рыцарь медленно вёл свою деву по залу,
Чуть запнулся, сказал ей: "Да, время настало,
Ты свободна, прости. Я был слишком жестоким..."
И, ещё раз споткнувшись, упал за порогом.
А графиня, срываясь от крика до воя,
Тормошила его: "Да вставай, что с тобою?!"
И в конце, обессилев, склонилась над телом:
"Я любила тебя. Не узнал. Не успела..."
И барон заорал, от восторга аж пьяный:
"Так она отравила его, христиане!"
Но графиня молчала, а утром, бессильно,
Челядь рыла в земле две отдельных могилы.
Утром третьего дня, королю, очень гордо,
Сообщил наш барон, что он рад бы стать лордом
Вместо Рыцаря и вероломной супруги...
А король промолчал. Ему вечером слуги
Во главе с мажордомом раскрыли секреты,
Как закончил свой путь Тёмный Рыцарь Рассвета.
А барон в этом замке остался навечно:
Привели его в погреб, оставили свечку,
Ну, а дверь заложили булыжною кладкой,
И король стоял рядом, следя за порядком.
Не вернулся никто в этот проклятый заток,
Обнимает скелет своей свечки огарок,
Тихий ветер целует портреты и лица,
Напевая о том, что могло бы случиться...
(22.01.13)